Неточные совпадения
Сущность второго состоит в том, что и до Петра Россия «в недрах своих заключала обильные
источники силы и благоденствия, обнаруживала очевидное стремление к благоустройству и образованию, знакомилась, сближалась с Европою, и хотя медленно, но твердым и верным шагом подвигалась к той же цели, к которой так насильственно увлек ее Петр Великий, не пощадив ни нравов, ни обычаев, ни
основных начал народности» («Введение», стр. XIV).
Определяя прекрасное как полное проявление идеи в отдельном существе, мы необходимо придем к выводу: «прекрасное в действительности только призрак, влагаемый в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря, прекрасное создается нашею фантазиею, а в действительности (или, [по Гегелю]: в природе) истинно прекрасного нет»; из того, что в природе нет истинно прекрасного, будет следовать, что «искусство имеет своим
источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного в объективной действительности» и что «прекрасное, создаваемое искусством, выше прекрасного в объективной действительности», — все эти мысли составляют сущность [гегелевской эстетики и являются в ней] не случайно, а по строгому логическому развитию
основного понятия о прекрасном.
Основным является не вопрос о цели, которой должна быть подчинена наша нравственная жизнь, цели, извне данной и навязанной или имманентной, а вопрос об
источнике творческой жизни, об энергии, реализующейся в нашей жизни.
Так можно формулировать
основную этическую проблематику: может ли быть идея добра целью человеческой жизни и
источником всех жизненных оценок?
Табу было
основной категорией законнической и родовой этики, и это древнее табу сохранилось, когда личная совесть стала
источником оценки.
Тут поставлена проблема теодиции, проблема оправдания страдания, которая есть
основная русская проблема и
источник русского атеизма, проблема цены прогресса, которая будет играть большую роль в социальной мысли 80-х годов.